Транскрипт для Эпизода 5, “Это побудило меня к серьёзным размышлениям”

Спенсер: Джозеф Смит видел видение. В то время, однако, он не называл это своим «первым видением». Согласно собственным историям и откровениям Джозефа, в последующие десятилетия он пережил множество видений божественных персонажей. Только после этого это видение могло стать известным как его первое.

Со временем история о первом видении Джозефа найдет отклик у мужчин и женщин во всем мире. Отчасти это потому, что вопросы Джозефа не были уникальными. Многие другие во все времена беспокоились о состоянии своих душ и искали прощения за свои грехи. Многие другие во все времена испытывали неуверенность и замешательство в поиске ответов среди различных церквей и религиозных организаций в своих общинах. Это одна из причин того, что видение Джозефа в роще деревьев возле фермы его семьи в 1820 году в конечном итоге нашло отклик у миллионов людей.

Но сначала ему нужно будет рассказать об этом самым близким.

Это подкаст “Первое видение” из проекта “Бумаги Джозефа Смита”, и я, ваш ведущий, Спенсер МакБрайд.

…

Спенсер: Эпизод пятый: “Это побудило меня к серьёзным размышлениям”.

…

Спенсер: На мгновение поставьте себя на место Джозефа Смита. Вы только что испытали великолепное видение Божества. Кому вы расскажете? Как вы им рассказывать?

Как историки мы работаем с источниками. Источники информации о том, кому Джозеф Смит рассказал о своем видении, немногочисленны. Но то, что есть, тем не менее проливает немало света. Мы знаем, что Джозеф вернулся к себе домой после видения и поговорил со своей матерью.

Робин: В одном из отчетов говорится, что он пошел домой, и вместо того, чтобы рассказать своей матери об этом видении всё, он сказал ей, что он узнал для себя, что “пресвитерианство неправильно”.

Спенсер: Это Робин Дженсен. Он ассоциированный историк-менеджер проекта “Бумаги Джозефа Смита”. Итак, давайте вспомним, что среди необычного волнения на тему религии, происходящего в обществе Смита, мать Джозефа, Люси, и несколько его братьев и сестер присоединились к пресвитерианцам.

Робин: То, что Джозеф сказал своей матери, что эта религия, к которой она только что присоединилась, не была истинной, должно быть, шокировало Люси Мак Смит. Далее, было ли сказано больше, сказал ли Джозеф Люси, как именно он это узнал, Джозеф не сообщает нам в этом рассказе. Но, возможно, он сделал это, может, он сказал своей матери, что он получил это видение.

Спенсер: Далее, тот случай, когда Джозеф Смит действительно рассказал о деталях своего видения, которые, похоже, останутся в его памяти на долгие годы - это когда он рассказал методистскому служителю о том, что он увидел в ответ на свою молитву.

В своем отчете об этом видении в 1838 году Джозеф заявил: “Спустя несколько дней после этого видения я случайно встретился с одним из проповедников методистов, очень деятельным в упомянутом ранее религиозном волнении, и, разговаривая с ним на тему религии, я воспользовался случаем и рассказал ему о видении, которое у меня было. Его поведение очень удивило меня: к моему сообщению он отнёсся не только несерьёзно, но и с большим презрением, сказав, что всё это было от дьявола и что никаких видений или откровений не бывает в наши дни; что всё это прекратилось со времён апостолов и никогда больше не произойдёт” (Джозеф Смит: История 1:21).

Почему этот проповедник так критически отреагировал на рассказ Джозефа? В конце концов, именно на собраниях пробуждения проповедники призывали нерешительных - необращённых - искать обращения посредством личной молитвы. Это был тот самый проповедник, который говорил о первой главе Иакова, пятом стихе, и в первую очередь помог Джозефу молиться. Почему он проявил такую враждебность к свидетельству Джозефа о его видении?

Конечно, то, что Джозеф, описывал видение, в котором Иисус Христос велел ему не присоединяться ни к одной из церквей, которые тогда боролись за то, чтобы сделать его своим неофитом, было одной из причин. Но историк Стивен Харпер объясняет, что отрицательный ответ проповедника, вероятно, также имел отношение к вызовам, которые видение Иосифа предъявляло вероучениям христианского мира.

Стив: Это причина того, что, когда он сообщает свое видение проповеднику, его отвергают. Никто в его культуре, никто из авторитетов не готов получить прямое откровение масштаба первого видения Джозефа. То, что мы можем назвать теологическим содержанием, у Джозефа Смита радикально. Это радикальный отход от того, что было приемлемо. Он даже не видит этого. Он думает, что у него только что был методистский опыт обращения. Он знает других людей, которые молились и получали мощные ответы, даже визионерские ответы. Он надеялся на что-то вроде экстаза, любви Божьей, которая наполнила тех людей и их выступления на собраниях. Итак, он ошеломлен, когда описывает то, что я называю богословским содержанием своего видения, проповеднику, авторитету, и его свидетельство отвергается. Служитель понимает, насколько фундаментальный прорыв совершает Джозеф до того, как это понимает сам Джозеф.

…

Спенсер: Негативный ответ, который Джозеф получил от методистского служителя - человека, которому он явно доверял достаточно, чтобы поделиться очень личным и пронзительным духовным опытом - был тяжёлым для Джозефа. Это ранило. Сохранившиеся записи свидетельствуют о том, что Джозеф не часто публично говорил о своем видении сразу после этого, отчасти из-за этого ответа.

Итак, вы можете спросить, почему Джозеф не записал свой опыт в 1820 году, сразу после того, как это произошло. Как объясняет Робин Дженсен, это было во многом связано с культурой ведения записей в то время. Речь идет о том, как семья Смитов вёл учёт на своей ферме в 1820 году.

Робин: Они, конечно, вели записи. Они - как и любая хорошая фермерская семья - должны были бы вести учёт того, какую работу они делают. Им также приходилось вести учёт своих финансов.

Другими словами, семья Смитов была довольно обычной фермерской семьей в том смысле, что они вели практические записи, но не имели привычки вести записи о своем жизни. Вроде бы у них не было интенсивной переписки, хотя есть доказательства того, что кое-какую переписку они вели. Другими словами, семья Смитов не была такой уж литературной семьей. Они грамотны. Они не литературны. Они не вовлечены в этот мир букв, где люди читают то, что говорят различные интеллектуалы. Они не создают свои собственные единицы информации. Это практический учет. Это скорее устная культура, чем письменна. Когда Джозеф Смит получает эти видения, он не записыват их сразу. Это скорее то, что он обсудит с членами своей семьи и соседями. Он разговаривает с различными небесными существами. Он получает инструкции из уст в уста. Они не записываются. Джозеф Смит не думает: “О, я должен пойти домой и записать этот рассказ”, потому он не привык этого делать.

Спенсер: Итак, Джозеф Смит испытал свое первое видение в то время, когда он, его семья и многие из его соседей не были склонны делать письменные записи о духовных событиях сразу после того, как они случаются. Но эта культура ведения записей менялась со временем. Поскольку в последующие годы Джозеф Смит испытывал все больше видений, готовясь опубликовать Книгу Мормона и организовать Церковь Иисуса Христа, он сообщил об откровении, указывающем на важность ведения записей. И в последующие годы Джозеф стремился записать свои видения и откровения и объяснить те из них, что были в его ранней истории.

…

Спенсер: Все эти разговоры о ведении записей приводят нас к вопросу, который многие Святые последних дней задавали о первом видении Джозефа Смита. Почему существуют разные свидетельства?

Ответ: существуют разные версии Первого видения, потому что Джозеф Смит описывал это событие разным слушателям в разное время. Естественно, разные свидетельства различаются по акценту и деталям, потому что каждое рассказано в своём контексте. Тем не менее, разные рассказы излагают последовательную историю.

Опять же, историки обычно ожидают различий в рассказах об исторических событиях, если они были созданы в разное время и при разных обстоятельствах. Фактически, такие различия в деталях и акцентах часто помогают историкам и другим ученым составить более полную картину.

Например, подумайте об истории жизни Иисуса и Его Воскресения в Библии - четырех Евангелиях. В разных контекстах рассказывается четыре разных рассказа, которые подчеркивают разные детали. Ученые Библии и раннего христианства не отвергают свидетельства из-за различий, но вместо этого воспринимают наличие разных свидетельств, как бонус для изучения.

Таким образом, различные рассказы о Первом видении тоже нужно изучать аналогичным образом. И они не только помогают нам лучше понять само видение. Различные рассказы помогают нам лучше понять жизнь Джозефа Смита и раннюю историю Церкви, которой он руководил. Как объясняет Стивен Харпер, это во многом связано с тем, как работает память. Помимо того, что Джозеф соотносит видение в разное время с разными аудиториями, разница в свидетельствах также формируется самой природой памяти.

Стив: Итак, ответы на вопрос, почему эти свидетельства разные, для меня лежат в науке и психологии памяти. Память не то, что мы о ней обычно думаем. Память - это не запись нашего прошлого, наподобие записи этого подкаста. Мы могли бы воспроизвести этот подкаст через десять лет, и он будет звучать точно так же. Это ведь одна и та же запись, независимо от того, сколько раз или через какое время вы её воспроизводите. Но это не то, как работают воспоминания, совсем нет.

Память - это предмет настоящего и существует в настоящем. Она состоит из комбинации сигналов, которые каким-то образом хранятся в наших умах. Никто точно не знает, как; Даниэль Шактер из Гарварда называет это “следы прошлого”.

Итак, это прошлое или кусочки прошлого - вы можете думать об этом как об осколках прошлого - и настоящее. Нынешняя среда, в которой мы помним, имеет непосредственное отношение к форме, которую примет память.

Спенсер: То, что описывает Стив, мне действительно интересно. Насколько я понимаю, то, что происходит в настоящем, влияет на то, как мы помним события в прошлом. Наши обстоятельства в данный момент также влияют на то, какие аспекты этих событий мы хотим подчеркнуть. Когда мы говорим о памяти, контекст имеет значение. И это очень важно.

Другими словами, мы рассматриваем прошлое через призму настоящего. Так работают наши воспоминания.

Итак, как это влияет на то, как Джозеф Смит помнил и пересказывал Первое видение в разное время?

Стив: Ну, то, что происходит в настоящем Джозефа, в первую очередь влиает на память, а затем помогает ему восстановить некоторые осколки или следы, которые он имеет в своем распоряжении, и соединить их так, как он это делал в то время - вот вам и способ получить различия в свидетельствах.

Спенсер: Если мы хотим понять различия в рассказах о Первом видении и раскрыть новый и более глубокий смысл из опыта Джозефа Смита, то нам нужно спросить, что происходило в жизни Джозефа Смита в моменты, когда он рассказывал о Первом видении. Короче говоря, чтобы перейти от вопроса о том, почему существуют различные версии Первого видения, к вопросу о том, какую информацию мы можем получить, изучая различные версии, нам нужно посмотреть, какие подсказки сообщают то, как Джозеф помнил и рассказывал аудитории о событии.

…

Спенсер: Джозеф Смит записал самый первый сохранившийся рассказ о Первом видении в 1832 году, и он сделал это в тот момент, когда Джозеф и другие церковные лидеры активно занялись ведением записей.

Робин: В 1832 году появилось пять значительных записей. У нас есть коллекция откровений; у нас есть дневник; у нас есть переписка; у нас есть записная книжка; и ещё у нас также есть хроника.

Это первый раз, когда Джозеф Смит записывает подробную историю своей собственной жизни, и почти сразу же он записывает свой опыт. Итак, это двенадцать лет спустя после событий Первого видения. Но, глядя на сам контекст ведения записей, самое первое, что он делает, когда записывает что-то на бумаге, - это говорит о Первом видении. И в этой истории 1832 года у нас есть этот глубоко личный, глубоко интимный взгляд на прошлое Джозефа Смита.

Спенсер: В дополнение к тому, что он является самым ранним сохранившимся отчетом о видении, отчет 1832 года выделяется по другой причине.

Робин: Один важный момент в истории 1832 года, это то, что это первая запись прошлого Джозефа Смита. Это также единственная запись, написанная почерком Джозефа Смита, и это немного усложняет дело, потому что это всего лишь шестистраничный документ. На самом деле над этой рукописью работали два писца: Джозеф Смит и Фредерик Дж. Уильямс.

И то, что у нас есть, - это откровенный рассказ о том, как Джозеф Смит молился о прощении, и как Господь пришёл к нему и сказал ему, что его грехи прощены. В преддверии этого у нас есть Джозеф Смит, размышляющий о различных религиях. Он говорит о собраниях пробуждения. Он рассказывает о том, как он обдумывал свое положение. Он задаётся вопросом, кто же прав среди всего этого смешения религий. На самом деле, это не слишком отражено в том, что он записывает в свидетельстве 1832 года. Для Джозефа Смита в 1832 году было важнее подчеркнуть, что перед Богом он был искуплён через искупительную жертву Христа. Что Джозеф Смит и весь мир были в грехе, и что благодаря искуплению Христа можно было найти спасение.

Спенсер: Это действительно выглядит как личное свидетельство. Причина во многом связана с контекстом, в котором Джозеф написал это. И этот контекст включает в себя путешествие и несчастный случай на дилижансе.

Мэтт: Итак, примерно в это время летом 1832 года или фактически весной 1832 года Джозефу через откровение, полученное им 1 марта 1832 года, было дано повеление отправиться в Миссури и посоветоваться там со Святыми.

Спенсер: Это Мэтью Годфри, управляющий историк и главный редактор проекта “Бумаги Джозеф Смита”.

Мэтт: Это трудное время в его жизни. Его приёмный сын Джозеф Мердок только что скончался в конце марта, примерно за неделю до того, как Джозеф отправился в Миссури. И это происходит, думает Джозеф, из-за инцидента, случившегося в конце марта 1832 года, когда толпа ворвалась в дом, где остановились Джозеф, Эмма, Джулия Мердок и Джозеф Мердок. Они вытаскивают Джозефа из дома. Они берут его в поле, где они смолят его, и обсыпают перьями. Они оставляют дверь дома открытой, и Джозеф Мердок, который уже болен корью, подвергается воздействию холодного ночного воздуха и умирает всего пару дней спустя. На самом деле это четвертый ребенок Джозефа, который умер в младенчестве. Эмма родила перед этим трех других детей, которые не выжили после родов. Это травмирующее время в его жизни, когда он едет в Миссури. Он прибывает туда в апреле 1832 года. Он остается в Миссури около трех недель, а затем возвращается в Киртланд. Он путешествует с Сидни Ригдоном и Ньюэлем К. Уитни. Путешествуют они на дилижансе, движутся по Индиане, и лошадь, которая тянет дилижанс, чем-то напугана. Итак, они начинают убегать.

У Джозефа получается cпрыгнуть в безопасное место. У Сидни Ригдона получается cпрыгнуть в безопасное место. Но когда Ньюэль К. Уитни пытается cпрыгнуть, его штаны зацепляются за дверь, и он в итоге ломает ногу в нескольких местах, что означает, что он больше не может возвращаться в Огайо. Джозеф, даже в разгар такого бурного времени своей жизни, решает, что он не может просто оставить Ньюела в этой деревне, где Ньюэль никого не знает, и что ему нужно остаться с Ньюелом. Итак, он отправляет Сидни Ригдона в Огайо, а сам останавливается в Гринвилле, штат Индиана - в этом маленьком-маленьком городке - с Ньюелом К. Уитни в течение примерно шести недель, пока Ньюэл не сможет снова путешествовать.

Спенсер: Без сомнения, это был трагический случай. И болезненный. И хотя это может быть неочевидно, но существует значимая связь с описанием Первого видения, данным в 1832 году.

Мэтт: Итак, причина, по которой я вам всё это рассказываю, заключается в том, что в то время как Джозеф находится в Гринвилле, в глубине города есть роща деревьев. Он говорит Эмме в письме, которое он пишет ей в июне 1832 года, что, поскольку у него есть куча времени, и он не знает, чем заняться, он часто возвращался в эту рощу деревьев, и там он вспомнил свои прошлые грехи в своей жизни, а также вспомнил о Божьей милости в прощении этих грехов. Итак, ясно, что Джозеф снова обдумывает свою жизнь. Это время, когда он думает написать свою личную историю. И вот, вскоре после этого - фактически, возможно, что он мог даже начать продумывать свой рассказ ещё в Гринвилле, когда у него было время, чтобы сделать это - в какой-то момент летом 1832 года он начинает писать эту историю 1832 года своей жизни, где он описывает это видение, которое он получил в Пальмире в 1820 году. И это интересно, потому что этот первый рассказ фокусируется на собственном «поиске искупления» Джозефа у Спасителя. В нем много говорится о грехах Джозефа, о том, как он беспокоился о своем духовном благополучии, а также о духовном благополучии всей Земли и людей, живущих на ней, и что, размышляя над этими вещами, он отправился в рощу в Пальмире. Он молился. Он говорит, что Господь явился ему и сказал ему, что его грехи прощены. И поэтому, часто, когда люди смотрят на разные рассказы о Первом видении, они смотрят на этот рассказ 1832 года, и как он отличается от трёх других рассказов: в отличие от трёх других рассказов, которые он даёт о Первом видении, здесь он не много говорит о том, какая церковь истинна. Это очень личный опыт, о котором он говорит здесь. Кроме того, он, кажется, не упомянул больше одного Лица в этом отчете 1832 года. Он просто говорит, что Господь явился ему. И, конечно, в других рассказах он скажет, что ему явились Бог Отец и Иисус Христос.

Спенсер: Итак, Джозеф начинает записывать свою личную историю - включая Первое видение - после этого опыта в Гринвилле. Этот опыт, кажется, является подсказкой о том, почему он вспомнил Первое видение в 1832 году именно таким образом.

Когда я поделился свидетельством 1832 года с членами церкви, которые ранее не были знакомы с ним, я заметил, что они также впечатлены личным характером этого рассказа.

Я думаю, что Брент Роджерс, младший управляющий историк в «Бумагах Джозефа Смита», нашел одну из причин этого.

Брент: Мне действительно нравится смотреть на свидетельство 1832 года и его личную природу. Это сосредоточение на прощении грехов Джозефа как личности, как человека, у которого есть недостатки, это утешительный рассказ, потому что мне нравится: “О, личное прощение? Это то, что мне нужно в моей жизни”.

Я думаю, что то, что это в действительности мне даёт, так это то, что оно показывает этот переход от личного опыта Джозефа Смита к его организованному религиозному выражению. Я полагаю, что это то, что я могу отнести к себе, как к члену организованной религиозной группы, поскольку я понимаю, для чего нужны определенные способы объяснения и выражения таких вещей. Но как человек, я действительно люблю этот самый ранний рассказ, потому что я понимаю, как важно это было для Джозефа Смита, человека, и тогда я могу понять, почему он написал рассказ для мира и для организованной церкви так, как он это сделал.

Спенсер: Другая причина личного характера рассказа Джозефа Смита из 1832 года связана с тем, что Джозеф привык слышать, когда другие говорят о духовных переживаниях.

На собраниях пробуждения, особенно тех, которые проводились методистами, участников поощряли искать духовное подтверждение того, что проповедовалось. Принимая участие в этих собраниях, Джозеф слышал историю за историей о людях, которые находили уединенное место - часто в лесу - и получали ответы на свои молитвы. Таким образом, логично, что Джозеф интуитивно впервые опишет свой опыт так, как это делали они. В религиозной культуре того времени выражать свои религиозные переживания было принято именно так.. Объясняет Кристофер Джонс, доцент истории в университете Бригама Янга.

Крис: Когда Джозеф Смит впервые делится рассказом о своем первом видении, это очень похоже на повествование о Евангельском обращении, с которым вы столкнётесь либо устно, когда кто-то поделится им с вами, либо оно будет опубликовано в одном из этих религиозных журналов, с важным отличием в том, что Бог не говорит Джозефу Смиту присоединиться к определенной церкви, а говорит ему: “Не присоединяйся ни к одной из них”.

Спенсер: Тем не менее, несмотря на сходство в формате между рассказами Джозефа о Первом видении и повествованиями о евангельском обращении, между ними есть существенная разница.

Крис: Одним из аспектов, которыми отличаются рассказы Джозефа Смита, в том числе особенно тот, который мы имеем в истории 1838 года, является очень специфический язык, который он использует для описания провидческого опыта.

Итак, в случае с кем-то вроде Бенджамина Эбботта или в случае сотен этих других методистских новообращенных, которые испытывают эти видения, они всегда очень, очень, очень осторожны в выборе слов при описании реального опыта видения. Они скажут: “Верой я увидел Господа Иисуса Христа”, или, опираясь на язык апостола Павла из Библии, “Я не мог сказать, в теле или вне тела”. Они пытаются понять, что значит на самом деле испытать божественное видение, и они очень осторожны. Они всегда останавливаются, говоря: “Бог пришел и посетил меня”. Это видения, а не посещения. Рассказ Джозефа 1838 года разворачивается строго наоборот.

Будь то попытка выделить своё собственное свидетельство среди тех, которые также циркулируют в этом времени, или это отражает его более глубокое понимание важности этого опыта, он говорит: “Я действительно видел видение. Бог-Отец действительно посетил меня. Иисус Христос действительно говорил со мной”. Он воспринимает это как посещение, а не как видение, которое он не может понять. Выражения “по вере, которую я видел” или “в состоянии сна, которое я видел”, отсутствует в рассказах Джозефа Смита. Он непреклонен в том, что это нечто более реальное, что это нечто более осязаемое. Я думаю, что это важно как в понимании того, как его опыт отличается от других, так и в том, что он понимает, что его опыт отличается от других, а также в том, что я думаю, что это важно, чтобы помочь нам понять ответ, который следует из его видения.

Спенсер: И, как мы упоминали ранее, теологические последствия первого видения Джозефу, вероятно, во многом имели отношение к методистскому проповеднику, который в 1820 году так отрицательно ответил Джозефу.

…

Спенсер: Есть важная особенность текста рассказа 1832 года, которую я считаю особенно полезной для понимания проблем, с которыми сталкивался Джозеф Смит при изложении своего видения в письменной форме.

Смотрите, рассказ 1832 года написан почерком самого Джозефа, и когда он описывал видение, он написал, что увидел “столп огня”. Но он остановился там на какое-то время. Мы не знаем, как долго, но мы знаем по почерку, что он остановился в тот самый момент. И прежде чем он продолжил, он вычеркнул слово “огня” и вставил слово “света”. Законченное предложение затем гласило: “столп света ярче солнца полуденного сошёл сверху и почил на мне”. Он заменил “огонь” на “свет”. И только читая рукопись, мы можем обнаружить этот момент, когда Джозеф изо всех сил пытался понять, какое слово использовать для описания света, сошедшего с небес.

Как историк, работающий с сохранившимися документами Джозефа Смита, я долго и усердно размышлял об этом моменте - этом перечеркнутом слове - и я думаю, что мы видим здесь трудность, с которой Джозеф столкнулся при описании своего первого видения. И я думаю, что это понятно. Как бы вы описали свет, который ярче любого света, который вы когда-либо видели? Как бы вы описали божественное в пределах ограничений смертного языка?

Джозеф описал именно эту сложность в письме, которое он написал Уильяму Фелпсу примерно в то же время. В этом письме 1832 года он посетовал на трудность использования письменности для описания достопримечательностей, звуков и чувств, видений и откровений. Он описал процесс написания как “маленькую узкую тюрьму, почти как полную темноту бумаги, ручки, чернил и кривых разбросанных несовершенных языков”.

Для Джозефа Смита писать было трудно. И еще сложнее было писать о божественных видениях.

Таким образом, в разных рассказах о Первом видении мы видим разные словари, чтобы рассказать последовательную историю. И мы часто видим, как Джозеф пытается найти правильные слова, чтобы описать то, что он испытал.

…

Спенсер: Следующие два сохранившихся рассказа о Первом видении были записаны в 1835 году. Поводом для первого послужила встреча между Джозефом Смитом и Робертом Мэтьюсом. Роберт был также известен как Пророк Матиас и Иешуа - еврейский проповедник. Он был эксцентричным религиозным деятелем Америки XIX века. В разные периоды своей жизни он утверждал, что он был Богом или что он был перевоплощением новозаветного апостола Матфея.

В ноябре 1835 года Матиас приехал в Огайо и разыскал Джозефа Смита. Пока они разговаривали, Джозеф описал свою духовную историю. Уоррен Пэрриш, один из писцов Джозефа Смита, присутствовал и записал отчет о встрече, который он позже скопировал в дневник Джозефа.

Стив: И это свидетельство 1835 года не является результатом специального намерения записать свидетельство. Он просто разговаривает с Матиасом. Матиас стремится разобраться в личности Джозефа Смита и выяснить, что у него есть. Есть ли у меня союзник в лице этого парня? Есть ли у меня соперник-пророк? Джозеф делает то же самое. Таким образом, они ведут этот разговор, пытаясь понять друг друга, сравнивая пророческие полномочия по ходу дела. Когда наступает черед Джозефа рассказать свою историю, он говорит: “Позвольте мне рассказать вам, как появилась Книга Мормона”. И первое событие в этой последовательности - его первое видение.

Спенсер: Это также развитие для Джозефа в том, как он рассматривал Первое видение в истории себя, как церковного лидера. Он начинает рассказ о появлении Книги Мормона за три года до видения Морония в 1823 году. Он начинает историю со своего видения 1820 года.

Стив: Впервые Джозеф использует слово “первое” для описания того видения. Оно становится “Первым видением” в его памяти и интерпретации тогда, когда последующие переживания позволяют ему придать видению такое значение. Итак, он рассказывает Матиасу о том, как он перевёл Книгу Мормона, и что я нахожу наиболее интересным, это то, что в этом спонтанном воспоминании он, кажется, не обеспокоен и не обременён необходимостью как-то реагировать или взаимодействовать с доминирующей вокруг протестантской культурой.

Спенсер: Это важный момент относительно контекста этого свидетельства. В данный момент Джозеф не рассказывает историю для большой аудитории или для публикации. Он разговаривает с одним человеком. И это важно.

Стив: Он просто рассказывает историю. Это легкая история. Она быстро разворачивается, во многом, я думаю, потому, что это не автобиография. Он просто рассказывает это. Он делает это спонтанно. Это свежее свидетельство. Мы впервые слышим, как он говорит о противодействии невидимой силы. Это первый раз, когда он прямо говорит: я увидел Одного божественного персонажа, который затем проявил и представил Другого. Мы собираемся услышать это три раза в разных свидетельствах, но это - впервые. Мне нравится этот рассказ 1835 года, потому что он не отягощён другими проблемами.

Спенсер: Второй рассказ 1835 года получен при той же самой встрече. Уоррен Пэрриш включил в историю Джозефа Смита слегка отредактированную версию рассказа.

Послание и события свидетельств 1835 года согласуются с таковыми из свидедельства 1832 года, но эти более поздние рассказы демонстрируют, как память и пересказ видения в другом контексте дали новое понимание.

…

Спенсер: Далее, рассказ о Первом видении, с которым Святые последних дней наиболее знакомы, - это рассказ 1838 года. Это тот, который был в конечном итоге опубликован в Драгоценной Жемчужине (Джозеф Смит: История 1:5-20).

Помимо включения в книгу Священных Писаний, эта запись известна отчасти потому, что она является одной из наиболее полных описаний видения. Это было вызвано написанием истории церкви в 1838 году. Ранее были предприняты и другие попытки написать историю церкви, но это было новой попыткой, и большая часть ёё была сделана после изгнания церкви Святых последних дней из Миссури. Соответственно, контекст для его создания сильно отличался от того, что происходило в 1832 году, когда Джозеф начал писать свою личную историю, или в 1835 году, когда он говорил с эксцентричным Робертом Мэтьюсом.

После долгой череды насильственных преследований Джозеф, Сидни Ригдон и клерк Джордж У. Робинсон начали запись этой истории следующим образом: “Ввиду многих толков, распространяемых недоброжелательными и злонамеренными лицами о том, что касается авозникновения и развития бЦеркви Иисуса Христа Святых последних дней, предназначенных, чтобы повредить достоинству этой Церкви и её распространению в мире, я был побуждён написать эту историю, чтобы исправить общественное мнение и предоставить в распоряжение всем ищущим правду существенные факты о том, как происходили события в связи с Церковью и со мной лично, поскольку я обладаю этими фактами” (Джозеф Смит: История 1:1).

Робин: Джозеф Смит хотел опубликовать свою историю. Он участвовать в записи того, что с ним происходило.

Спенсер: И Джозеф очень прямой и решительный в языке, который он использует. Вспоминая о видении он пишет: “Я знал это, и я знал, что Бог знает это, и я не мог и не смел отрицать это” (Джозеф Смит: История 1:25).

То, что Джозеф и Святые пережили такое жестокое преследование в то время, когда он писал эту историю, помогает объяснить вызывающий тон. Он говорил, что никакие гонения не заставят его отрицать его видения и откровения. Стивен Харпер объясняет:

Стив: Итак, этот год его жизни обусловливает именно написание его истории. Он начинает писать это свидетельство, которое мы видим в Драгоценной Жемчужине, прежде чем его поймают и посадят в тюрьму, и он заканчивает его вскоре после того, как выходит из тюрьмы и переезжает в то, что сейчас называется Наву. Таким образом, он обращается к своей памяти. Он обусловлен в своем мышлении этим годом, и когда он говорит в своем разуме: “Хорошо, каково начало этой истории? Где это началось? Где началось это горячее, горькое преследование? О да, я помню. Это день, когда я рассказал этому проповеднику о своем видении”.

Спенсер: В свидетельстве 1838 года мы также видим, что Джозеф осознает, насколько важными были видения и откровения, которые он испытал в 1820-х годах, для создания и развития Церкви с 1830 года. На одном уровне они были для него личным духовным опытом, но они были и чем-то большим.

Робин: Итак, Джозеф Смит и Сидни Ригдон начинают свою историю - и это действительно личная история, история Джозефа Смита - с намерением говорить о возвышении Церкви. Итак, мы начинаем видеть, что видения Джозефа Смита, появление Книги Мормона, Первое видение, тесно связаны с подъемом самой Церкви. И мы уходим от Джозефа Смита, рассматривая Первое видение как личное искупительное повествование, к началу самой церкви - именно его получает Джозеф Смит, не просто послание “грехи твои прощены тебе”, но “Джозеф, не присоединяйся ни к одной из церквей. Тебе предстоит сформировать Церковь Божью”. И я думаю, что это важно видеть. Вначале Джозеф Смит говорил о своих видениях более личным образом, а затем, к концу своей жизни, его ранние видения были связаны с подъемом, прогрессом самой Церкви.

…

Спенсер: В 1842 году Джозеф получил письмо от Джона Уэнтворта. Уэнтворт был владельцем и редактором известной чикагской газеты и писал от имени друга, который писал книгу по истории Нью-Гемпшира. Этот друг собирался включить в эту книгу информацию о Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Соответственно, Уэнтворт попросил Джозефа представить краткое изложение учения и истории Святых последних дней.

Джозеф выполнил просьбу и написал короткое письмо в ответ. Он включил свидетельство о своём первом видении, совпадающее со свидетельстом 1838 года, но тон был другим. Стивен Харпер объясняет вероятную причину.

Стив: Джозеф жил в Нью-Гемпшире в детстве. Там ему сделали операцию на ноге, и это должно было освежить воспоминания. Вспомните, как открывается история 1838–1839 - “ввиду многих толков, распространяемых недоброжелательными и злонамеренными лицами”, - и вот есть влиятельные лица, которые просят вас любезно предоставить собственную историю для них. Итак, Джозеф Смит гораздо менее вызывающе отвечает в своем письме 1842 года Джону Уэнтворту. Статьи Уэнтворта были, похоже, в значительной степени уничтожены.

У нас нет письма, которое Джозеф написал Уэнтворту, но он [Джозеф] опубликовал его в своей собственной газете в Times and Seasons. Оно появилось в марте 1842 года, и рассказывает ту же историю, но рассказывает это в терминах, которые не являются вызывающими и которые, возможно, были сознательно или неосознанно сформированы проблемами связей с общественностью. Так, например, вместо того, чтобы сказать, что Господь говорит: “Проповедники испорчены, а все их вероучения - мерзости”, перефразируя это в 1842 году, “Господь сказал мне, что все они верят в неверные учения”.

Таким образом, он говорит то же самое, но он говорит это в терминах, которые предназначены для другой аудитории или, возможно, просто обусловлены тем, что Джозеф Смит находится в другом настроении.

Спенсер: Немного мягче, немного легче для усвоения не Святыми последних дней.

В конце концов друг Уэнтворта закончил свою историю Нью-Гемпшира 1819 года и не включил в эту книгу Святых последних дней. Если бы Джозеф не опубликовал письмо во “Временах и сезонах”, этот рассказ мог быть потерян для истории.

…

Спенсер: Четыре свидетельства, которые мы уже описали, являются единственными из известных нам описаний, которые были записаны Джозефом Смитом или под его руководством. Однако несколько его современников, которые лично говорили с Джозефом о его первом видении, записали то, что он сказал им. При этом они часто помещали Первое видение в повествование о более поздних видениях и откровениях Иосифа. Робин Дженсен поясняет.

Робин: Те, кто слышал об этом [Первом Видении] от Джозефа Смита, добавили это в свои собственные миссионерские брошюры. В частности, у нас есть две довольно значимые брошюры. Одна из них написана Орсоном Праттом, и он опубликовал её в Европе, когда находился в командировке, - рассказ о нескольких замечательных видениях, и в него он включил историю Первого видения.

А потом еще одна брошюра: Орсон Хайд. Он опубликовал брошюру на немецком языке. Название переводится как “Глас вопиющего в пустыне”. И обе эти брошюры, я думаю, исполнены значимости том смысле, что Первое видение стало рассматриваться как часть миссионерского инструмента - чтобы люди увидели влияние и значение Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, не только в Книге Мормона, не только в Учении и Заветах, не только в их интерпретации Библии, но и в личном опыте Джозефа Смита. И я думаю, что члены церкви могли видеть через Джозефа Смита эти замечательные видения и признавать, что Бог не только мог говорить с пророком, но и мог говорить с ними, когда они присоединились к церкви и уверовали в учения церкви.

Спенсер: И, как говорит нам Стив Харпер, другие люди записывали свидетельства в разных местах.

Стив: В журнале Леви Ричардса есть запись 1843 года. Довольно кратко, но он рассказывает о Джозефе после проповеди, данной кем-то другим. Джозеф просто встает в Наву и делится своим опытом Первого видения.

И у нас есть газетная статья 1843 года. Писатель из филадельфийской газеты пришел взять интервью у Джозефа Смита в Наву и опубликовал его. Это действительно замечательное свидетельство. Оно полно деталей, которых вы больше нигде не увидите.

Трудно точно сказать, сколько в нем голоса Джозефа и сколько может быть от журналиста. Если вас когда-либо цитировали в газете, вы понимаете, что опасно предполагать, что все в точности соответствует тому, что было опубликовано, но даже в этом случае, я думаю, мы можем быть уверены, что получаем хоть немного от Джозефа Смита. Вот где мы узнаем подробности, например, что он пошел в то место, где он оставил свой топор в лесу, чтобы призывать Господа. Это настоящее живое свидетельство. Оно разворачивается быстро. Звучит так, будто кто-то говорит, а не пишет автобиографию.

И, наконец, у нас есть то свидетельство, которое Джозеф принёс за месяц до того, как его убили. Он рассказывал своему немецкому еврейскому новообращенному другу-стоматологу Александру Нейбауру и группе других людей, которые были с ним, о своём опыте. И это на ломаном английском Нейбаура. Это действительно прекрасный рассказ о том, что Джозеф хотел чувствовать и кричать, как другие методисты, когда он ходил на собрания, но он ничего не чувствовал.

Я люблю это, потому что это говорит мне о его подлинности. Он отчаянно хочет прощения от Бога. Он хочет чувствовать Божью любовь и знать, что Бог доволен им, но он не может чувствовать это, и он не будет притворяться, что чувствует это, и поэтому он продолжает поиски.

Спенсер: четыре современных описаний Первого видения из первых рук и пять из вторых рук - описания теофании Джозефа Смита, то есть, видимого проявление Бога для человечества. Это те основы, которые историки используют при изучении Первого видения.

И они освещают друг друга. При совместном изучении они позволяют глубже понять историю Джозефа и историю церкви. И, если вам интересно, все они опубликованы и доступны на веб-сайте “Бумаги Джозефа Смита”.

С точки зрения изучения Евангелия в церкви, различные рассказы предлагают более глубокое понимание нашего врожденного желания общаться с божественным и желания Бога общаться со Своими детьми. Как описывает Стивен Харпер, “Первое видение” - самая документально подтвержденная теофания в истории. Историки благодарны за то, что имеют так много документов.

…

Спенсер: Со временем мы видим развитие событий в рассказе Джозефа Смита о Первом видении. Видение было пронизывающим моментом для Джозефа, моментом, когда его самые глубокие заботы, его заботы о состоянии его души были смягчены Богом. Это был личный опыт.

То, что Джозеф и другие, похоже, поняли только со временем, - это то, что видение было значительным по более важным причинам. Они начали понимать это как ключевой момент в процессе восстановления Церкви Иисуса Христа на земле. Различные рассказы о Первом видении освещают это развитие.

К концу своей жизни, в 1844 году, Джозеф пошёл дальше, поделившись своим первым видением с близкими друзьями и семьей, поделившись им со всей Церковью и широкой общественностью. Кроме того, апостолы в церкви включили Первое видение в миссионерские трактаты, распространенные по всему миру. И история снова и снова рассказывалась после смерти Джозеф. Каждое поколение делилось этим со следующим, и по мере того как Церковь распространилась по всему миру, то же происходило и с историей Первого видения.

…

Хотя эта история очень сильно привязана к истории западного Нью-Йорка в девятнадцатом веке, она нашла отклик у миллионов мужчин и женщин во времени и пространстве. Сегодня более ста тысяч посетителей ежегодно посещают Священную рощу, чтобы увидеть место, где произошло это знаменательное видение.

Мы поговорим о продолжительном влиянии видения в наше время - и во всем мире - в нашем следующем эпизоде подкаста “Первое видение” из проекта “Бумаги Джозефа Смита”.

Текст переведён Дмитрием Кириенко с проекта "Бумаги Джозефа Смита".